Неточные совпадения
Знатные особы ходили по улицам и пели:"A moi 1’pompon", или"La Venus aux carottes", [
Названия французских песенок легкомысленного содержания, которые распевали в Петербурге в увеселительных
заведениях приезжие французские певицы.] смерды слонялись по кабакам и горланили камаринскую.
Трудно даже и сказать, почему это; видно, уже народ такой, только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать, как — то: клубы и всякие воксалы [Воксал (англ. vauxholl) — увеселительное
заведение, собрание; впоследствии это
название было присвоено станционным помещениям на железной дороге.] на немецкую ногу.
Старик, с лишком восьмидесятилетний, хотел непременно сам представить своих внучат, записанных, по его же просьбе, в число кандидатов Лицея, нового
заведения, которое самым своим
названием поражало публику в России, — не все тогда имели понятие о колоннадах и ротондах в афинских садах, где греческие философы научно беседовали с своими учениками.
Из окна, у которого Женни приютилась с своим рабочим столиком, был если не очень хороший, то очень просторный русский вид. Городок был раскинут по правому, высокому берегу довольно большой, но вовсе не судоходной реки Саванки, значащейся под другим
названием в числе замечательнейших притоков Оки. Лучшая улица в городе была Московская, по которой проходило курское шоссе, а потом Рядская, на которой были десятка два лавок, два трактирных
заведения и цирюльня с надписью, буквально гласившею...
В этих
заведениях молодым людям пространно преподают одну только науку, называемую «Zwon popéta razdawaiss» (сам князь был очень весел, когда передавал мне это длинное
название, и я уверен, что ни в какой другой стране Европы науки с подобным
названием не найдется); прочие же науки, без которых ни в одном человеческом обществе нельзя обойтись, проходятся более нежели кратко.
Ему-то поручали вызвать такого-то или такую-то и за хлопоты приглашали обыкновенно после окончания работы в «Расставанье» или к «Ивану Елкину» —
названия, под которыми равно известно было
заведение флегматического Герасима.
Директор Коммерческой академии в Москве торжественно публиковал в своем «Отчете» о том, что он ввел в это учебное
заведение издание журнала и карикатурного альбома под
названием «Чепуха», где воспитанники (они же и издатели, и сотрудники) осмеивают своих надзирателей, учителей и т. п. Господин директор сам цензоровал «Чепуху» и заявил, что эта «Чепуха» заставляет его «иногда от души посмеяться».
Перспектива не разлучаться с сыном на очень долгое время улыбалась и самой Фанни Михайловне, а
название «лицей», тоже носимое вновь открытым московским учебным
заведением, и похвалы его порядкам, которые она слышала от мужа и его матери, довершили остальное.